Tales Of Mystery And Imagination

With the first glimpse of the building a sense of insufferable gloom pervaded my spirit

Приблизительно год-два назад я заинтересовался творчеством Аллана Эдгара По. Классика, которую мы все проходили по зарубежной литературе, совершенно не осела в моей голове в юные годы. Решив наверстать упущенное я попросил у Эда книгу-сборник сочинений сего писателя. Прочитав всего несколько рассказов я понял, что истории в которых все время кто-то умирает и происходит неведомая мрачная хуйня, меня совсем не впечатляют и отдал книгу на прочтение моей бабушке. Ей же Эдгар пришелся не по душе до такой степени, что она оставила громкий комментарий на первой странице книги. Отзыв содержал столько не нормативной лексики, что даже мне стало немного не по себе после его прочтения. Стыд за бабушку перед Эдом сдавил меня настолько, что я долгое время не хотел возвращать книгу. Я таки уговорил бабушку стереть комментарий, но след на странице все равно остался и пришлось дико извиняться перед Эдом.

Изрядно бухая с Эдом одним вечером этого лета, от него прозвучало предложение поехать к нему на участок под Полтавой сплавиться по речке и просто потусить вместе. Идея воплотилась в жизнь, и нам она настолько понравилась, что через некоторое время он позвал меня снова.

В четверг, накануне перед второй поездкой я почему-то почувствовал, что готов наконец принять творчество Эдгара По снова. Порой, чтоб прочесть и понять что-нибудь, надо к этому просто прийти. Надо подождать и в нужный момент перечитать снова. Прослушивая альбом “Tales of mystery and imagination” от Alan Parsons Project, я скачал сборник переводов произведения “The Raven”, и начал его поглощать испытывая неописуемое удовольствие. Оригинал на английском настолько поэтичен, что хотелось перечитывать его снова и снова, даже не понимая большую часть слов.

В пятницу мы как обычно пошли с коллегами в “Катюшу” на обед, и пока мы маялись херней ожидая наш заказ, кто-то вытащил с книжной полки сборник произведений Эдгара. Приятное истечение обстоятельств, Эдгар прям призывал меня почитать его труды. Вечером я сел в поезд до Полтавы. Всматриваясь в темноту за окном, на пролетавшие мимо деревья, я слушал все тот же альбом. Какое-то странное чувство сопровождало меня: все было вроде как обычно, но окружение было наполнено мистикой и предвкушением чего-то странного, как будто ты стоишь на пороге чего-то нового, ранее не виданного и не испытуемого, и оно вот-вот сбудется.

Дело в том, что я издавна знал и считал Полтавскую область особенным местом. Местом, где до сих пор живут мифические сущности о которых нам когда-то читали сказки. Местом, в которое можно уйти и никогда больше не вернуться. Посетите Мгарь, посетите сёла возле Полтавы и вы поймете, о чем я говорю. Предистория состоит в том, что возле участка Эда есть прекраснейший лес. Лес этот настолько же красивый, насколько и пугающий. Эд давно ставил себе за цель пройти его вдоль и в поперек поздно ночью. Сам он, как истинный ценитель прекрасного и мистического, рассказывал страшные истории которые с ним приключались во время одного из таких походов. Поэтому я никак не мог себе отказать в подобных ощущениях. В прошлый раз, вопреки моим мольбам, он так и не позволил мне туда пойти, аргументируя это тем, что мы хорошенько опрокинули по пятому стаканчику виски и ощущения уже будут не те. В этот раз я был уверенно настроен на ночной поход и специально не брал с собой литрового дядю Jameson-а.

По прибытию на Полтавский вокзал в пятницу, мы встретились с Эдом и рванули в магазин за продуктами. Бодрость духа была на высоте не смотря на то, что я был изрядно заёбан работой за всю неделю. Восторг и предвкушение приключений распирали меня изнутри, и я подозреваю Эд был в таком же настроении. В магазине он отвлек меня на минуту и спросил одну вещь: он хотел узнать, не буду ли я против, если перед ночным походом в лес мы посвятим пару часиков чтению… Эдгара По! Хочу заметить, что он не знал о моем чтиве накануне. Не подавая вида удивления я рассказал ему о том, что последние пару дней Эдгар сильно навязчиво ломится в мою жизнь, и его предложение прямое тому доказательство.

В виду таких обстоятельств я был всеми руками за его идею. Я привык считать, что если на твоем жизненном пути встречается слишком много совпадений, значит мир пытается тебе что-то сказать, на что-то подтолкнуть, и ты будешь полнейшим мудаком и муфлоном, если не послушаешься его; вдобавок потеряешь что-то ценное.

Стоит сказать, что дом на участке Эда – это строение хоть и имеющее границы снаружи, не имеющее их внутри. Мне до сих пор кажется, что я обошел в нем не все комнаты, и где-то в тайных его уголках есть еще кладовки и каморки, в которых можно найти чей-то труп. Каждая комната в нем не похожа на предидущую, а количество разнообразных предметов советских времен впечатлило бы даже заядлого коммуниста. Все это дело остается нетронутым уже много лет, производя впечатление старого замка, в котором обитает хозяин с его собакой, доживающий свои последние дни. А замок этот полностью отображает его внутреннюю суть – старую, покрытую тайнами душу мудреца. Следуя классике жанра, на первом этаже этого замка полностью отсутствует электричество. И расставленные повсюду свечи, которые я купил заблаговременно в Киеве, еще больше нагнетают атмосферу ужаса и мрака.

Часовая ночная прогулка через поля и леса к сему строению уже заставляет тебя содрогаться. Проходя через длинный коридор лесных деревьев навстречу ярко горящему фонарю навеивает на мысли, что ты попал во владения королевства злых духов на подобии “Унесенных призраками”, которые тебе здесь совсем не рады. Стася, девушка Эда, все это время ждала нас в доме одна.

По прибытию на место мы первым делом сели покушать. Мы сидели на улице при свете свечей и все было спокойно до тех пор, пока Эд не заметил свет, горящий в окне второго этажа. И увиденное не слабо их высадило. На протяжении минут пяти они оба пытались вспомнить, в какой именно момент времени и кто был в той комнате и забыл выключить свет. По правде говоря, я не особо верю в существование всяких потусторонних явлений. Хотя порой, как наивный ребёнок, позволяю себе поддаться чувствам и представить, что это реальность. Таким образом входя в вымышленный мир, я познаю новые ощущения и расширяю границы своих фантазий. Ибо настоящий мир со временем становиться всё более скучным и тусклым. Тем не менее я считаю, что вся мистика, которая происходит вокруг, происходит исключительно в нашей голове, но как бы то ни было, она существует в такой форме. И хоть в конце-концов оказалось, что свет забыл выключить Эд когда ходил днем в туалет, ощущение неизведанного, нового и необъяснимого отложилось в виде воспоминаний о новых переживаниях и тепле в груди.

После ужина мы принялись по очереди читать Эдгара По. Его рассказы действовали как усилитель вкуса – они разжигали наш страх и желание познать неведомое все больше и больше. Эдгар не просто был нашим вдохновителем, он был нашим проводником в потусторонний мир ужасов и смерти; в мир, где предметы имеют душу, а мертвые продолжают жить дальше. На этот раз я не ощущал неприязни к его творчеству, а наоборот, восторгался его способностью передавать мистику словами. Наверное мы все были просто правильно подготовлены её принять.

Вдохновившись, мы собрали вещи и пошли в лес. Лес, состоящий из двух частей – хвойного и лиственного, принял нас с распростертыми объятиями. Поначалу мы шли с включенными фонарями. Темнота была настолько густой, что выключив фонари казалось, будто идешь с закрытыми глазами. Первые минут десять мы шли на ощупь, держась за руки. Днем лиственная часть леса приятно ласкает тебя своими мягкими как пуховое одеяло деревьями, а вокруг расстелены белым ковром подснежники в которые так и хочется упасть и купаться. Ночью же ты смотришь вверх и видишь размытые силуэты верхушек деревьев, которые как огромные руки держат тебя внутри и не хотят отпускать. Когда же глаза наконец привыкли к темноте и мы начали различать еле заметные образы друг-друга, по краям на земле засветились зеленым светом сотни светлячков. Мы шли дальше медленным шагом и наслаждались каждой лужайкой усеянной несчетным количеством зеленых фонариков. Эд достал зеленый лазер и направил его вверх. Отражаясь от веток над нами, зеленый луч наполнил пространство вокруг тусклым светом. При этом свечение светлячков было по прежнему заметным. Эд шел прямо передо мной с поднятой вверх рукой с лазером, как гордый и уверенный спаситель заблудших в лимбо душ. Казалось, что все небо свалилось вниз под твои ноги и ты шагаешь по звездам. Стася то и дело останавливалась полюбоваться чуть ли не над каждой такой звездой, а я предупреждал её, чтоб она случайно не наступила на те, которые попадались у нас под ногами. Выйдя из леса на лужайку, Эд сказал, что приготовил мне подарок. Он достал из рюкзака какой-то кусок бумаги и развернул его – это был китайский фонарик. Мы подожгли его и запустили в небо. Пролетев над деревьями, он скрылся за лесным горизонтом всего за несколько минут.

Путь обратно лежал через самый ужасающий посёлок всех времён – это село плотно укутанное со всех сторон этим же лесом, в котором, кажется, никто вообще не живет. Каждый раз проходя мимо домов, складывается впечатление, что все люди тут давно умерли и остались только животные. В прошлый раз, когда мы шли часов в девять вечера и было еще светло, мы не встретили на своем пути ни одного человека, все дворы были пусты, не прозвучало ни звука. Этой ночью я заметил лишь один дом, в котором тускло горел свет в окне. Свет этот был такого бледно-зеленого цвета, почему-то напоминающий мне атмосферу последней в твоей жизни больницы, где все пациенты уже обречены на смерть и просто лежат, страдая ждут своего последнего издыхания. Я представил себе образ высохшей бабули, сидящей напротив этого окна. Хотя осознание того, что в этом домике вообще могло никого не быть, трепетало мои нервы еще больше.

Прибыв обратно в дом, мы приготовили митболы, разожгли камин и уселись с пивом в гостиной полностью уставленной свечами. Ночь Эдгара продолжалась. Мы выбирали рассказы и читали их по очереди, представляя, что сам Эдгар сидит в кресле у камина и греется вместе с нами. После озвучки вслух этого представления, мы начали читать очередной рассказ, в котором описывалась довольно похожая картина.

В конечном итоге я сам уселся в это кресло, свечи потихоньку гасли, а угли в камине догорали и выпускали свои последние посвистывания, освещая моё лицо. Я рассказал им историю о том как в детстве, когда мне было три года, я отдыхал с мамой и её сестрой в Хороле – родине родственников по папиной линии. На тот момент в доме никто не жил, и моя мама пригласила туда же свою подругу с сыном. В общей сложности нас было пятеро. Всю неделю мама с сестрой и подругой не могли уснуть. Каждый вечер по дому кто-то ходил, в дверных щелях проскакивали чьи-то тени, а сын маминой подруги просыпался в истерике с криками “дядя!” показывая пальцем на фотографию деда висевшую над его кроватью, до недавнего времени жившим в этом же доме. Один я спал спокойно. Но в общем, отдыхом это назвать было сложно. Как потом оказалось, деда то ли неправильно похоронили, то ли держали в доме ту вещь, которую по правилам должны были положить с ним в гроб. Родственники об этом знали но не говорили, а душа усопшего деда не покидала дом и тревожила его обитателей.

После этой заключительной истории Эд выразил желание спать в одной комнате вчетвером. И именно после этой его оговорки мы окончательно поняли, что Эдгар действительно все это время был с нами.