Трикратский Вестник

Сегодня на берегу «пляжа с лилиями» Актовского каньона отдыхающие обнаружили двух женщин и мужчину с множественными ножевыми ранениями. Пока что полиция, которая прибыла на место происшествия спустя два часа, отказывается комментировать ситуацию. По предварительным данным погибшие были жителями города Николаев, о чем свидетельствует найденный неподалеку от пляжа очевидцами автомобиль с Николавеской регистрацией, однако документов, подтверждающих место их проживания пока не нашли. На данный момент полицией выясняются обстоятельства и причина смерти погибших.

Именно так мы фантазировали, когда на наше любимое место спустились покупаться две жирные бляди с каким-то мужичком. Беспардонно, даже не поздоровавшись нарушили наш покой, ворвались на наш излюбленный пятачок и полезли плескаться на нашем пляже и прыгать с наших камней. Ебаные плебеи!

Если не брать их в расчет, то в целом все вышло очень даже охуенно. Судя из опыта прошлого года, по приезду в Актово могло быть самое худшее — нашествие приезжих. К счастью у нас было только нашествие букашек, которые ночью облепили всю лампу и лезли в стаканы с бухлом, в уши, рот и чуть ли не в жопу. Подлые сайты с прогнозом погоды предвещали не то грозу не то пасмурное небо, но мы закрыли на это глаза. По факту же все время было ясно и не очень жарко. А по приезду в Киев нас встретил ливень с грозой, который очень кстати отмыл мою машину от пыли. Лучше и не придумаешь.

Вдоль уже знакомой нам как пять пальцев грунтовой дороги мы заметили гнезда щурок — множество дырок вырытых в песчаной стенке на земле. Необычайной красоты цветные птицы летали вокруг и ловили насекомых. Пока Эд снимал таймлапсы озера поблизости, я безуспешно пытался подобраться к ним поближе или снять их в полете. Однако у меня все равно не получилось сделать хороших кадров. Вдобавок ко всему солнце светило мне прямо в ебало, обычно при таких раскладах хорошего результата не добьешься. Я понадеялся встретить этих птиц поближе к месту нашей остановки, но к сожалению там я их не обнаружил.

Мы пропустили прелюдию в виде обзора «популярных» мест Долины Дьявола, и направились сразу к нашему излюбленному местечку — тихому, закрытому со всех сторон берегу со столиком и местом под палатку. Эд заметил его не сразу и я его за это не виню. В этих местах нужен наметанный опытный глаз, чтоб увидеть замаскированную под окружающую среду тропинку уходящую вниз под сильным уклоном на небольшое каменное плато, с которого есть спуск по камням к берегу. На плато мы оставили машину а вещи за несколько ходок спустили вручную.

В этот раз Эд решил взять с собой «чайную церемонию» — раскладной столик с пиалами, заварником и хорошими китайскими чаями. Пока я раскладывал палатку он принялся подготавливать стол к чаепитию и попросил у меня влажную салфетку, чтоб его вытереть.
Зачем тебе вытирать этот гнилой стол? — спросил я, — может ты еще скатерть там расстелешь?
Могу расстелить, я взял с собой скатерть — ответил он.
— Знаешь что, Эд, если нас кто-то увидит здесь за чайной церемонией со скатертью, то подумают, что вечером мы в палатке глину месим.
Не хватало еще поставить свежих полевых цветов рядом и надуть шарики. Но а вообще чайная церемония мне понравилась. Если есть возможность выпить хорошего чая а не праха в пакетиках, то почему бы и нет?!

Для меня Актово всегда славилось изобилием красивых, лоснистых, жирных зеленых ящериц! Всегда приезжаю туда и балдею от встречи с этими маленькими драконами. Они буквально повсюду — ходишь и слышишь шорохи со всех сторон, присматриваешься, а она там сидит, блестит своей шершавой, теплой кожей и смотрит на тебя взглядом присущим голливудским актерам. Ни разу так и не получилось поймать хоть одну из них, так быстро они бегают. Иногда можно видеть как они прямо прыгают с куста на куст, летают между ними как ракеты.

Наличие неисчислимых видов другой живности тоже имеется. У меня фокус был в основном на птицах, но я не упустил возможности побродить десять минут и уделить внимание и их пище.

На поздний вечер у нас была запланирована гречка с сардинами, маринованный чеснок, кукуруза, граппа, которую Эд привез из Италии и конечно же покер на костях. А пока солнце еще заходило и земля остывала, Эд прилег вздремнуть на каремате а я пошел наверх на встречу своей цели — снимать птиц в сухих золотистых полях.

Сорокопут

Больше всех преобладали сорокопуты, и за время съемки они успели меня немного заебать. Но в отличии от всех остальных птиц они оказались самыми безбоязненными и подпускали к себе ближе всех остальных. Еще я заметил, что у них всех есть часто-посещаемые места — конкретные деревья и ветки, где они любят восседать и пиздеть. Для мухоловки, на которую я долгое время не обращал внимания, таким местом были камни на земле вблизи дерева, на котором я поджидал сорокопутов. Сначала я долгое время её игнорировал, хотя слышал, что рядом кто-то постоянно щебечет то здесь то там. Потом я начал присматриваться и обнаружил эту птицу, перелетающую с одного камня на другой, и решил переключить свое внимание на нее. В роли сцены я выбрал один из её любимых камней, а сам спрятался за другим буквально в десяти метрах. Через пару минут ожидания она прилетела именно туда, где я ожидал её увидеть и начала мне позировать.

Мухоловка

Удоды тоже водятся там в больших количествах, но они более пугливы. Больше всего я их видел возле отвесной стены каньона. Мне повезло заметить одного довольно близко, когда я снимал сорокопута, но как только я выглянул из кустов чуть выше, чтоб избавится от торчащих перед объективом веток, он заметил меня и моментально здрыстнул. Я успел сделать лишь несколько кадров.

Поразил так же и гигантских размеров аист, которого Эд заметил пролетающим мимо еще во время нашего чаепития. Тогда я не придал этому особого значения, но когда увидел как он расправляет крылья и улетает с поля, то немного охуел от величины этого размаха. К сожалению кусты, в которых он сидел были настолько густыми, что я испытывал трудности при фокусировке. Отобрали время и преградили мой путь к нему и стада коров с козами и пастухами, которые возвращались с выпаса.

Вообще мне нравится эта местность — сухо, чисто, нету злоебучей росы, комаров и остальной летающей пиздоты, которая постоянно отвлекает, лезет тебе в глаза, рот и уши. Примостился на чистом камешке и спокойно наблюдаешь, ничего тебя не тревожит. Правда спустя пару часов таких съемок у меня разболелась спина и устала рука, но оно того стоило.

По моему возвращению мы решили сделать еще одну чайную церемонию и сыграть в партеечку. Когда последние лучи солнца коснулись верхушки горы за нашей спиной, Эд начал варить гречку и мы вскоре сели пировать. Я зажег свою красную керосиновую лампу на одном конце стола, а на другом поставил электронную беспроводную, и тоже включил на ней красное свечение.

Граппа не зашла мне буквально с первого глотка. Самогон как самогон, крепкий и невкусный. Первый бокал пил буквально через не хочу. Уже после того, как поел и Эд обновил мне, я почувствовал хоть какой-то виноградный вкус — пить её стало мягче и приятнее.

— Это ты еще не пробовал прозрачную, дешевую, — сказал Эд.

Удовольствие все равно длилось не долго. Третий бокал уже шел почему-то ровно так же как и первый. Я сделал для себя вывод, что это немного не моё бухло. Называйте меня консервативным старым дедом, но хороший виски всегда идет хорошо, от первого до последнего глотка. Впрочем, я и не собирался напиваться. У меня в планах был ранний подьем, ведь утро — это еще одна часть дня с хорошим светом и возможностью снять что-то интересное. Но ночь нас тоже не оставила без внимания — когда мы наконец отвлеклись от бухания и разговоров и взглянули вверх, увидели чистое небо усеянное триллионами звезд, через которое простирался огромный Млечный Путь. Когда постоянно живешь в городе, то привыкаешь к тому, что в небе обычно тучи, газ и пыль, и лишь изредка проглядывают знакомые тебе созвездия. Я немного ужаснулся увиденному, так как забыл, насколько на самом деле много звезд в космосе. Иногда стоит выезжать и напоминать себе об этом.

Встал я немного с опозданием, оставил Эда снимать таймлапсы рассвета и тренироваться, а сам собрался и пошел снова наверх. Обычно утром людей везде меньше — не было ни пастухов с коровами, ни случайных приезжих ищущих пляж или место для шашлыка. Это прекрасное чувство — быть уверенным, что ты наедине только с собой и окружающей тебя средой. Вокруг только камни, трава, деревья и животные, и все это в свете теплых утренних лучей солнца. На улице еще по прежнему было довольно холодно, но вливаясь целиком в эту атмосферу, чувствуешь тепло.

Я прошелся к уже знакомым мне местам и встретил там своих вчерашних друзей — того же сорокопута, сидящего на своей любимой ветке рядом с засохшими от жары ягодами, и прыгающую по камням мухоловку. Немного дальше, вдалеке, я заметил новую для меня пролетающую мимо птицу. Она направилась к дереву метрах в пятидесяти и уселась на его кроне. Через объектив я сумел разглядеть, что это была зеленушка. Но как только я попытался направится в сторону дерева, на котором она приземлилась, она улетела дальше и больше я её не видел.

Сорокопут (молодая птица)

Возвращаясь обратно я тишком вылез на один из камней и услышал какой-то шорох справа. Когда я обернулся, увидел в паре метров от себя огромного зайца. Не успели мои руки даже ухватиться за фотоаппарат, как этот дикий кабан ускакал сверкая своими белыми пятками. От его бега по земле пошел такой грохот, что я думал камни с горы посыпятся. Эта встреча была неожиданной для нас обоих.

Вернувшись к палатке я обнаружил Эда спящим, рядом стоял разряженный почти в ноль телефон на штативе, снимающий таймлапс рассвета.
— Что-то мне плохо. Наверное от той сигаретки, что я выкурил, — сказал Эд. По дороге в Актово я решил купить пачку Captain Black, чтоб вкусно покурить. Я сам его наполовину курил не в затяжку, а Эд выкурил пол сигареты за весь вечер тоже пуская дым лишь в рот.
— Пили водку, отравились печеньем, — ответил я.

Я приготовил обычный чай, к нам спустился какой-то рыбак, поинтересовался, не заёбуют ли нас тут гадюки. Я ему ответил, что никогда ни одной не видел. Хотя ночью в камышах все время кто-то шуршал.

Немного позже, когда Эд немного раздуплился, я прогулялся к месту с небольшим водопадом. Было уже часов 10 и солнечный свет был довольно ярким и прямым, поэтому все то, что я там наснимал, меня совсем не впечатляет. Радует только то, что время хорошо провел и проведал старое местечко.

Мы позавтракали овсянкой, потихоньку собрались и по традиции поехали купаться на наш любимый пляж. Каждый раз я все сильнее убеждаюсь в том, что о нем просто никто не знает. Найти его чуток сложнее, чем то место, где мы обычно становимся с палаткой. И это всего лишь пол дела. Уже ближе к низу есть препятствие в виде большого камня, зажатого между двух скал, прям как Кьерагболтен в Норвегии, только масштабами поменьше. Через него нужно перелезть, чтоб пройти дальше.

Наверху стоит несколько машин и шпарит солнце так, что у меня подгорела спина всего за 15 минут. Рядом с ними расставлена простенькая палатка, чисто для тени, в которой валяется какая-то баба и читает книжку, а вокруг поле и трава. Мы сворачиваем на еле-видимую тропинку и уверенно шагаем вниз, перелазим через заветный камень и попадаем на пляж. Сравнительно с предидущими нашими приездами, в этот раз вода была на удивление теплой. Обычно в нее сложно залезть и тебя хватает на минуту купания. Мы помылись, привели себя в порядок, я подстриг ногти на ногах а Эд посрал и сразу вымыл жопу. Мы решили там долго не задерживаться, так как солнце действительно сильно подпекало в спину, я уже чувствовал как она подгорает. Наверху попрежнему жарились на камнях все те же тюлени, покрываясь липким потом, а мы сели в машину чистенькими и свежими. Проезжая мимо гнезд с щурками мы еще раз остановились посмотреть на них. Дул сильный ветер, и птицы зависали в воздухе по несколько секунд, а то и больше. Еще они абсолютно не боялись стоящей рядом машины, поэтому их можно было легко и очень близко рассмотреть. Красивые птицы, но фотоаппарат доставать я уже не стал, отпустил тормоз и поехал дальше.

— Что ж, Актово, до встречи через год, — сказал я. — А хотя почему обязательно через год?