2007

Есть такая фраза – "верните мой 2007". Когда-то я поинтересовался с чем она связана, почему именно 2007-й год, а не 2008-й, например. Все до банального просто и связано непосредственно с субкультурой эмо, которая была на пике своей популярности как раз в те времена. Были еще и другие причины, и все они слились воедино, сделав этот год каким-то знаменательным.

Но еще задолго до того, как эта фраза появилась, именно 2007-й год осел у меня в подсознании и я не редко в своей голове ассоциировал определенные эмоции и события именно с ним. Со временем воспоминания теряют не только свою отчетливость, но и бирку времени. Поэтому сейчас мне проще сказать, что что-то было в 2007-х, а не пытаться вспомнить точную дату, когда это произошло. Для меня самое главное, что все происходило около тех лет.

Даже не принадлежав к субкультуре эмо, и не разделяя других событий тех лет, которые вызывают такой восторг у всех приверженцев того времени, для меня оно все равно стало особенным. Именно в 2006-м мне подарили мою первую зеркалку, и я начал интенсивно снимать. Тогда это была дикая и дорогая камера, поэтому везде, где я бывал, я был в центре внимания. Отчасти это повлияло на разнообразие и насыщенность времени, дало мне толчок и мотивацию бывать везде и пробовать всё.

По стечению обстоятельств так получилось, что именно сейчас я вспомнил про те времена и по своему обыкновению начал ностальгировать. Ничего с этим поделать не могу – нравится мне, как старичку, вспоминать прошлое и растворяться в его приятных моментах. В моей голове все устроено так, что у любого времени есть свой дух. Это сборная солянка из звуков, запахов, визуальных образов, ощущений и переживаний. Это то, о чем говорят "нельзя передать словами". Это можно лишь пережить самому. Если сейчас я пройду рядом со сгоревшим домом, на меня сразу нахлынут эти воспоминания. Именно так пахнет для меня то время – мокрой сгоревшей древесиной, разлагающимися от влаги обоями и облупившейся штукатуркой. Для кого-то эти запахи могут показаться неприятными, а я от них кайфую.

Мужик на заглавной картинке – визуальный образ. Такой же простой, похуистичный, стоит на фоне разьебанного здания с одними лишь очками в кармане. У него нихуя нет и его нихуя не ебёт. Он смотрел на нас как на говно, коим мы и были, и отказывался впускать в заброшенный дом. В отместку, спустя пять минут, мы вернулись и закрыли этого пиздюка в той разрухе навечно, закрутив дверь на ржавую проволоку. Ни единого сомнения и ни единого сожаления.

Именно так все и было в 2007-м – просто, понятно и прямолинейно.
Знакомства заводились легко и быстро. Некоторые из них в силе и по сей день. Не представляю, чтоб сейчас я списался с кем-то неизвестным и пошел завтра с ним на встречу лазить по канализациям. А тогда это было в порядке вещей. Все друг-другу доверяли. При том, те люди, которые на первый взгляд казались странными и страшными, были совершенно нормальными. В то время мы принадлежали сами себе, не было ни у кого семей и детей, поэтому была куча свободного времени, которое все проводили с друзьями.

Может конечно мне кажется, что времени было много. Но с другой стороны мы успевали и учиться и дохуя гулять. Такое впечатление, что сутки раньше были длиннее. Сейчас нихуя не успеваешь сделать за день, хотя дел на много меньше.

Интернета не было.
Не то чтоб его совсем не было, но он был ограниченным и не отвлекал на улице, как сейчас. Тогда можно было только позвонить, если были деньги на счету, а узнать, кто ответил на твой пост можно было только прийдя домой. Вместо Google Maps я всегда носил с собой раскладную бумажную карту Киева и ставил на ней отметки ручкой, чтоб сохранять интересные места.

Все было просто.
Сидишь дома, и внезапно тебя приглашают сделать выставку фотографий. Ты соглашаешься, и неделю печатаешь фотографии, потом развешиваешь их в магазинчике, приглашаешь народ, балдеешь и бухаешь. Для полного счастья ничего больше не нужно было. Хотя по сей день почти ничего и не поменялось – я по прежнему бухаю именно в том же месте, разве что фотографии там не выставляю.

Все было удивительным.
За долгие годы я стал разбалованным – города меня уже особо не интересуют, куда-то далеко ехать лень. Что-то действительно впечатляющее нужно выискивать, а простые вещи уже неинтересны. Есть возможность поехать куда угодно, но садишься и задумываешься – а что я там нового увижу? Подростковый возраст – это второе открытие мира, ты становишься чуть более вольным и начинаешь познавать те уголки, в которых никогда не бывал. А что познавать после тридцати? Понятное дело, мир удивителен и безграничен, но чем ты старше, тем сложнее получать удовольствие от простых вещей.

За 13 лет все стало с ног на голову. То ли мы все повзрослели, поменялись, то ли мир и окружение нас сделали такими. Все ранимые и критикующие. Нельзя сказать неправильно слово, нельзя допустить ошибку в тексте. Нельзя неправильно припарковаться. Нельзя врать. Нельзя говорить правду. Любая правда, как и ложь, может кого-то задеть. Тогда все пиздели и писали на жаргоне, на падонкоффском языке, угорали и прикалывались друг над другом, и всем было насрать. Люди любили читать, смотреть учавствовать. Не было фейковых лайков или комментариев ради раскрутки. Никого это не ебало, все жили снаружи, настоящей жизнью.

Не было такси, доставок и ресторанов. Все жрали водку, пиво и вино с картонных пакетов на морозе, ходили пешком и ездили на троллейбусе. И большего не знали. Помню, как я ждал маршрутку в 5 утра на морозе на Борщаге, где чувакам бошки простреливали с пистолета. Доехал до КПИ, а там на другой маршрутке домой, так и встретил рассвет.

Можно было экспериментировать.
Это скорее касается меня лично. Почему-то за долгие годы я стал больше сомневаться в себе. Это касается и фотографии и всего остального, распространяется на те же путешествия и жизнь в общем. Тогда было не страшно делать и фотографировать что угодно, я не боялся провала. Был важен лишь процесс. Зачастую получалась хуйня полная, но никого вокруг это не ебало, главное, что время провели отлично.

Главное, конечно, не зацикливаться на этом всем. Это все прошлое и оно не повторится. Ничего уже не будет прежним даже на мгновение. Можно только посмотреть в прошлое, сравнить его с настоящим и сделать какие-то выводы.

Дух времени есть всегда, но приходит он вместе с его смертью. Лет через десять я сяду и вспомню текущие дни, и они будут пахнуть, звучать и смотреться по-новому, и тогда я скажу то же самое – а вот тогда было так-то, а сейчас иначе, как же было охуенно в 2020-х! Но тогда я уже не смогу в полной мере насладиться этими чувствами и эмоциями. Это будут лишь отголоски ушедшего прошлого, такие же фантомные как и само прошлое. Что по-настоящему ценно – это то, что происходит сейчас. Хотел бы я уже сейчас ощущать дух текущего времени, чтоб наслаждаться им в полной мере.